Письма из Таганрога
Из Таганрога пришло письмо незнакомой мне женщины Риммы Львовны Львовской... Две странички, исписанные мелким интеллигентным почерком.
“Вот уже три года я прикована к постели, оторвана от общения, от жизни, не могу трудиться. И хотя живу в семье, есть друзья, тяжело переживаю свою беду, стены дома давят на меня... Хочу вырваться, хочу работать, вечерами ходить к морю, которое видно из наших окон. Но пройти даже это небольшое расстояние
не под силу. Прочитала Ваши книги. Вы пишете о людях, которые смогли перебороть большую беду, обрушившуюся на них, найти свое место в жизни.Я, конечно, стараюсь держаться и крепиться. Так хочется верить и не терять надежду. А что Вы посоветуете мне? В чем обрести смысл жизни? Где и в чем искать выход? Буду очень признательна, если Вы найдете возможность ответить”.
Так в 1985-м году началась наша переписка. Постарался настроить Римму Львовну на дело и предложил несколько тем для газеты “Таганрогская правда”, которые можно было бы разрабатывать, не выходя из дому. Позвонил редактору Владимиру Андреевичу Кукушкину. Он записал адрес и телефон Львовской и обещал послать к ней сотрудницу. К счастью, оказался человеком слова. Строки из второго письма:
“Спасибо за письмо, за внимание, за совет.
Мне постоянно снится один и тот же сон — я начала работать, я начала двигаться, стала кому-то полезной своим опытом, своими взглядами на жизнь... Если Вам не трудно, напишите, какой видите будущую рубрику, в чем должна заключаться моя работа. Искренне Ваша...” Строки из третьего письма:“Добрые, отзывчивые люди в “Таганрогской правде”. С радостью отнеслась к их (и Вашему) предложению — ведь это выход, о котором давно мечтала. Мне приносят очерки, стихи, письма, я должна высказать свое мнение и обосновать его, написать рецензии. Одновременно работаю над темой, которая живо заинтересовала, — о взаимоотношениях в семье взрослых детей и родителей. Писем на эту тему в редакции достаточно. Постепенно втягиваюсь в работу. Многое для меня сложно, но интересно. Главное — занята делом
, ухожу от своих горьких мыслей. А какую новую тему могли бы Вы мне посоветовать? О первом же моем опубликованном материале в редакции сказали: “неплохо”. Строки из четвертого письма:“Продолжаю работать над статьей о семейном воспитании, перечитываю редакционную почту, вспоминаю случаи из жизни, знакомлюсь со специальной литературой. Сколько кругом горьких разочарований и сетований!
Мы, мол,
им все отдали, а они? Растим потребителей, живущих по принципу: меньше дать, больше взять. Непостижимо, что таких детей и внуков воспитывают люди, познавшие тяготы военных и послевоенных лет, скромные, трудолюбивые. Предложили читателям анонимно ответить на анкету: “выросли ли ваши дети такими, какими вы хотели их видеть?” Половина читателей (подумать только, половина!) ответила: “нет!”. Кто виноват? Готовлю статью на эту тему. Отрывок из статьи Р. Львовской “Отец”:“Теплота взаимоотношений, сердечность, душевная мягкость — все это и создает эмоциональный микроклимат, без которого семья — не семья. Многое, очень многое зависит от отца. Редакционная почта бьет тревогу: неясная, полная сомнений и тягот жизнь плодит никудышных отцов. Они — несчастье семьи, беда общества.
После выходных Оля К. приходит в детский сад понурой, взвинченной, озлобленной. Говорит воспитательнице:
— Все радуются воскресеньям, а я плачу. Знаю, что папа напьется, ночью будет скандалить, а я долго не засну, все буду бояться, что он снова обидит маму. Научусь писать, напишу в Москву, чтобы навсегда отменили все праздники. И запретили бы таким папам, как мой, называться папами.
Отцы-пустоцветы, запомните эти слова, подумайте, о чем мечтает маленькая затравленная Оленька. У вас не защемило сердце?”
... Раз, а то и два раза в месяц приходят из Таганрога письма. Теперь их более ста тридцати. Почти в каждом — газетная вырезка. Занимаюсь тем, от чего открещивался, как мог, всю свою литературную жизнь: становлюсь добровольным рецензентом. За все более серьезные темы берется Римма Львовна, обостряется ее взгляд, оттачивается перо. Ближе знакомлюсь с теми, кто помогает женщине, прикованной к кровати. А весной 1988 года получаю приглашение на праздник
семидесятилетия “Таганрогской правды”...На родине Антона Павловича Чехова, в переполненном театре, носящем его имя, идет юбилейный вечер “Таганрогской правды”. Главный редактор В.А. Кукушкин называет имена тех, кто победил в творческом конкурсе общественных корреспондентов. Поднимаются на сцену удостоенные дипломов третьей и второй степени, а к той, кому присуждена первая премия, редактор подходит сам. Она сидит
в ложе, которую по въевшейся привычке принято называть правительственной, и, получая награду, поднимается с места. Она поднимается с места! Я смотрю на нее, и верю и не верю глазам. Это дорогой мой человек Римма Львовна Львовская. Она начала ходить! И поставили ее на ноги не врачи. Ее поставила на ноги работа. И сознание того, что она снова служит людям. Зал аплодировал стоя.* * *
В апреле 2001 года Римма Львовна и ее супруг инженер-фронтовик Бениамин Михайлович отпраздновали золотую свадьбу. Было много душевных пожеланий, цветов и подарков. Свой подарок преподнес сын Марк, преподаватель физики в московской школе № 1126:
участвуя в конкурсе “Лучший учитель России”, стал лауреатом Северного административного округа. Порадовала и внучка Анюта — хорошей учебой в Израиле и успехами в иврите.Я откликнулся скромным посланием.
|
Римме Львовской От порога до порога — |
Римма ЛЬВОВСКАЯ. ПИСАТЕЛЬ С ДОБРЫМ ВЗГЛЯДОМ
E-mail: marklv25@mail.ru
